Когда он добрался до своей комнаты, крупный мужчина стоял у её дверей. Одного взгляда было достаточно, чтобы заставить Региса задрожать.
— …
— Регис д’Аурик.
— …г-н Гилберт, чем могу помочь?
— Я слышал, что вы собираетесь атаковать империю Хиспания.
— Вы хорошо проинформированы. Так и есть. Ах, давайте поговорим в комнате.
Регис открыл дверь в свою комнату. Гилберт вошёл с серьёзным лицом.
— У вас с принцессой… совсем нет чувства самосохранения?
— …Немногим людям разрешено входить сюда. Опасайся я участия ключевых офицеров в предательстве, наша организация была бы слишком скована в действиях. Поэтому я оставляю этот вопрос на суждение стражникам.
Заверил его Регис, приводя порядок на столе.
Гилберт закрыл дверь.
— Я понимаю, что вы доверяете только определённым людям. Но откуда у вас взялось доверие ко мне?
— …Вы ничего не получите, предав империю Белгария, так ведь?
— Может, я представлю головы стратега и принцессы как приветственный подарок империи Хиспания, не стоит ли учитывать и такую возможность?
Регис горько улыбнулся.
— Ха-ха… Даже без меня империя Белгария победит Хиспанию. Та страна совсем не лучшая фигура, на которую стоит идти ва-банк.
— К удивлению, вас переполняет уверенность.
— …Я просто располагаю некоторыми фактами. Г-н Гилберт тоже видел новые винтовки, верно?
— Это просто копия модели Высшей Британии.
— Да, они могут быть похожи, но мы можем достичь лучших результатов, чем они.
Гилберт холодно процедил:
— Но Высшая Британия проиграла.
— …Ну, это верно.
По всей видимости, Гилберт не предполагал, что Хиспания может победить Белгарию, поэтому у него совсем не было мыслей о предательстве. Поразмыслив о причине, почему он поднял эту тему, Регис спросил:
— …Вы ведь хотите поговорить о чём-то другом, верно? Это просто пустая болтовня, чтобы посмотреть на мою реакцию, хох.
Лицо Гилберта исказилось в презрении.
— Ты совсем как Джессика. Сообразительные люди так раздражают.
Он на самом деле назвал свою сестру, которая уважала его как брата, раздражающей. Джессику действительно стоило пожалеть.
Регис пожал плечами.
— …Слишком жестокая тема для простой болтовни. Разве не лучше было бы заговорить о погоде или еде?
— Мне это не интересно.
— Ладно.
Гилберт скрестил руки и прислонился к столбу. Раздался пронзительный скрип. Его глаза стали серьёзней.
— Я слышал, что вы и принцесса пацифисты.
— …Да, это верно.
— Но в этот раз император Белгарии приказал вам завоевать Хиспанию… Вы действительно будете сражаться?
«Понятно», — теперь Регис понял.
Его целью было взять на пробу истинные намерения командующего.
Международные отношения отнюдь не были просты. Нельзя назвать редкой ситуацию, когда участвующие не выкладывались до конца, даже когда война уже началась. Заводить войну в тупик и ожидать посредничества — вполне закономерный итог таких действий. И роль жертвы в такой войне отдавалась наёмникам.
На войне кровопролитие было неизбежно, но страны не хотели жертвовать своими гражданами и посылали наёмников. Гилберт не без оснований беспокоился, что эта война является таким же фарсом.
Регис покачал головой.
— …Мы победим империю Хиспанию. Его Величество хочет, чтобы мы сделали это к следующему году до того, как растает снег, но я хочу закончить к концу этого года.
— Хм-м-м?! Ты это серьёзно?
— …Если вы видели то, что произошло в последнем сражении, вы поймёте.
— И что будет с вашими идеалами?
— …Ну, это реальность моего нынешнего положения.
Гилберт сплюнул и проревел:
— Вы действительно такой послушный человек?! Ваше столкновение с принцем, который уже практически был коронован, было фальшивкой?!
Регис был удивлён. Он думал, что Джессика придумывала план сражения для Повешенной Лисы, в то время как Гилберт сражался на передовой…
Гилберт был умён. Для боевого офицера, который обычно предпочитал работать со сталью, а не планами, это было редкостью.
Регис почесал голову.
— …Я на самом деле немного волнуюсь. Не передумает ли принцесса, когда настанет время? Может, вместо этого она захочет решить всё гуманными методами?
— По крайне мере, она действовала бы не так, как вы.
—Хм-м… Как мне сказать… Я тоже хочу решить всё пацифизмом, поэтому нам нельзя останавливаться.
— Хм-м-м?!
— Как я и сказал, ради наших идеалов, я должен победить империю Хиспания.
Гилберт стиснул зубы.
— Совсем как говорит Джессика. Стратеги всегда ходят вокруг да около.
— Ах, извините… Проще говоря, я считаю, что положение в империи Хиспания препятствует достижению мира в соседних странах.
— О-о-о?
— …Так как Хиспания маскирует свой флот как пиратский и преследует торговые суда других стран. Они возвели бандитизм и мошенничество в государственную политику.
— Это верно.
— …Пацифизм означает, что люди должны объединятся, когда сталкиваются с кризисом, а не «отказываться сражаться, чтобы ни происходило». Иначе такой подход было бы непрактичным.
Гилберт спросил:
— Вы думаете, что Хиспания — «кризис, который все должны преодолеть сообща»?
— …Я не отрицаю этого. Та страна уже потеряла свои стремления, из-за которых была основана, теперь это просто гигантская преступная организация.
Когда-то территория Хиспании была завоёвана и разделена между могущественными странами. После этого определённая религиозная группа отразила все иностранные силы и объявила независимость. Это произошло 3 века назад.
Тогда все граждане были преданы своей религии…
У них была вера, что «граждане святой страны должны быть чисты и благородны», но она медленно перешла к позиции: «насилие по отношению к другим, не святым нациям, разрешено богом».
Регис подытожил:
— …Я не могу проигнорировать действие империи Хиспания.
Гилберт кивнул.
— Понятно. Позвольте мне увидеть доказательство вашей решимости в следующем сражении.
— …Очень хорошо.
Так как он был готов выйти на поле бое, это означало, что он верит Регису. Напоследок Гилберт сказал:
— Держите принцессу в узде.
— Узде…
«Она не лошадь», — подумал Регис, но медленно до него дошло истинное значение этих слов.